Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "З"

1. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Биография (глава 3, страница 3)

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: вернулся на Оку. В гости приезжали знакомые и родственники. Несколько дней пробыла мать Марии Ивановны Балтрушайтис. "С нею - племянница, кузина Марии Ивановны, по внешности нечто среднее между Ольгой Курловой-Гилар и Катюшей Масловой, - писал Пастернак родителям. - Падка очень на катанье, а через это и на что-то другое. Льнет без обиняков, приходится каждый вечер ей по ее аппетиту холодное готовить. Два вечера кряду, до самой полночи по Оке на лодке катались вдвоем. Господи, не люблю у юношей мины наивности и неиспорченности, но раз навсегда заведенное правило увлечений при таких-то и таких-то обстоятельствах еще наивнее и пошлее. С какою безвкусицей все по нотам разыгрывается!" И далее: "А я, унаследовав от тебя, папа, твой невинный цинизм, воображал, будто роли только имеют значение, исполнители же безразличны. Выходит, что нет. Поскорее бы они уехали, к тому же и лампу от меня убрали, свеча же, открытое окно и липы - все это так поэтично, что и прибавить-то нечего, сидишь и наслаждаешься". "Десятого июля приехал наконец Вячеслав Иванов, - писал Пастернак Штиху 14-го, - и в первый же вечер у Балтрушайтисов был литературный чай, читал новый свой цикл Ю. К., много хорошего, но...

2. Цветаева М.: Владимир Маяковский и Борис Пастернак

Входимость: 1. Размер: 49кб.

Часть текста: без другого — и вся поэзия все-таки будет дана, как в каждом большом поэте, ибо поэзия не дробится ни в поэтах, ни на поэтов, она во всех своих явлениях — одна, одно, в каждом — вся, так же как, по существу, нет поэтов, а есть поэт, один и тот же с начала и до конца мира, сил, окрашивающая в цвета данных времен, племен, стран, наречий, лиц, проходящая через ее, силу, несущих, как река, теми или иными берегами, теми или иными небесами, тем или иным дном. (Иначе бы мы никогда не понимали Виллона, которого понимаем целиком, несмотря даже на чисто физическую непонятность иных слов. Именно возвращаемся в него, как в родную реку.) Итак, если я ставлю Пастернака и Маяковского рядом, — ставлю рядом, а не даю их вместе, — то не потому, что одного мало, не потому, что один в дpyгом нуждается, другого восполняет; повторяю, каждый полон до краев, и Россия каждым полна (и дана) до краев, и не только Россия, но и сама поэзия, — делаю я это, чтобы дважды явить то, что дай бог единожды в пятидесятилетие, здесь же в одно пятилетие дважды явлено природой: цельное полное чудо поэта. Ставлю я их рядом, потому что они сами в эпохе, во главе угла эпохи, рядом стали и останутся... Пастернак и Маяковский сверстники. Оба москвичи. Маяковский по росту, а Пастернак по рождению. Оба в стихи пришли из другого, Маяковский из живописи, Пастернак из музыки. Оба в свое принесли другое: Маяковский «хищный глазомер простого столяра». Пастернак — всю несказанность. Оба пришли обогащенные. Оба нашли себя не сразу, оба в стихах нашли себя окончательно. (Попутная мысль: лучше найти себя не сразу в другом, чем в своем. Поплутать в чужом и обрести себя в родном. Так, по крайней мере, обойдешься без «попыток».) Irrjahre[1] обоих кончились рано. Но к стихам Маяковский пришел еще из революции, и неизвестно из чего больше. Из революционной деятельности. Шестнадцати...

3. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Биография (глава 8, страница 1)

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: открывают новую, высшую эру нашего исторического существования. Дух широты и всеобщности начинает проникать деятельность всех. Его действие сказывается и на наших скромных занятиях". Победа была результатом общего подвига, она была куплена ценою огромных потерь и лишений. Каждый с болью чувствовал свой неоплатный долг перед погибшими: Зло будет отмщено, наказано, А родственникам жертв и вдовам Мы горе облегчить обязаны Еще каким-то новым словом. Клянемся им всем русским гением, Что мученикам и героям Победы одухотворением Мы вечный памятник построим. Праздничное предвестье конца всемирной вражды и начала свободного производительного существования было исторической атмосферой тех лет. Начатый зимой 1945-46 года роман "Доктор Живаго" стал по замыслу Пастернака художественным воплощением этих надежд. Необходимость такой работы подкреплялась многими обстоятельствами. Большое значение имели вечера чтений, которые по инициативе П. И. Лавута устраивались в университете, Политехническом музее и Доме ученых. После своих выступлений начала 30-х годов, когда аудитория плохо понимала его, а пресса искажала смысл сказанного и приходилось затем оправдываться и объясняться, после вынужденного молчания темных предвоенных лет авторские вечера были для Пастернака открытым обращением к заинтересованным читателям, благодарно встречавшим каждое его слово. Слушатели прекрасно знали его стихи, и стоило ему во время чтения запнуться, со всех сторон летели подсказки. Образовался своеобразный кружок его поклонников и поклонниц, посещавших его вечера и окружавших его вниманием, перераставшим в откровенную влюбленность. К этому времени относится начало его душевной близости с поэтессой Ольгой Берггольц, закрепляется начавшаяся во время войны дружба с девушками, работавшими в Скрябинском музее. Радостная для него встреча с университетской молодежью состоялась в марте 1944 года. В дневнике Нины Муравиной, присутствовавшей в зале,...

4. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Евгения Кунина

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: домоседами, в которых дух семьи сохранил житейскую и жизненную неискушенность, даже наивность. Мы учились в 1-м МГУ и одновременно в Брюсовском Высшем лите­ратурно-художественном институте. В предзакатный весенний час я шла из МГУ в Высший лите­ратурно-художественный институт, с Моховой на Поварскую, т. е. с проспекта Маркса на улицу Воровского. Мы с братом поссори­лись (случай не частый в нашей практике), и он ушел из универси­тета домой, не сдав зачета. А я сдала и, гордая одержанной победой, направилась во второй, более поэтический вуз, решив продолжать совершенно самостоятельный образ жизни и, в частности, принять участие в семинаре, приходившемся на этот день (занятия в ВЛХИ велись в вечерние часы). На Поварской мне, однако, встретилась большая группа наших институтских студентов. — Куда? — изумилась я. — В «Дом печати», на вечер Пастернака. Конечно же я пошла с ними — предстояло чудо: услышать стихи Пастернака в чтении автора. Конечно, оно и оказалось чудом. Этот непередаваемо-особенный голос, глубокий, гудящий, полный какого-то морского гула. Завыванье? Пение? Нет, совсем не то. Но столь музыкальная фразировка, такая напевная и нима­ло не нарочитая интонация, так органически текущие ритмы, та­кая полная и захватывающая взволнованность! Чувство, мысль, картины природы, душевных переживаний — все это слитно пе­реливалось через край. Автор читал стихи из еще не опубликованной книги «Темы и вариации». Я забыла обо всем — о зале, о товарищах, о том, что было и что будет. Но чтение закончилось. И тогда страшная мысль прорвалась в мое восторженное оцепенение: брат! Брат, с которым мы всегда вместе впитывали все впечатления, — и он сейчас не слышал...